По поводу отбитых в 1812 году у неприятеля орудий

"Русский архив" за 1911 г. (№137):

Много писалось и говорилось о том памятнике, соорудить который желал Император Александр I после ряда побед Русской армии над армией Наполеона при отступлении его из Москвы, для чего издан был указ от 14 Ноября 1812 года: собирать все орудия, отбитые у неприятеля, в Москву, чтоб соорудить из них столп. По распоряжению фельдмаршала князя Кутузова, эти орудия свезены из разных мест в Москву, и вот уже скоро минет сто лет, как они лежат на постаменте у стен Московского Арсенала, со стороны Сенатской площади. 

В последнее время не раз поднимался вопрос, и в заседаниях Комитета по устройству Музея 1812 года в Москве, и в Кружке ревнителей Отечественной войны, и в междуведомственной комиссии при Главном Штабе, и в периодической печати, о желательности осуществить мысль Императора Александра I. Но раздавались голоса и против этого осуществления главным образом потому, что сто лет эти пушки уже пролежали в Кремле и в таком виде хорошо украшают Кремль и Арсенал, который, кстати сказал, по указу Петра I, должен служить Музеем для великих воинских трофеев на вечную славу потомству. Ревнители Московской старины высказывали желание сохранить за этими орудиями теперешнее их место. В проекте Витберга колонны из этих орудий предполагались быть поставленными вокруг храма. В проекте Тона для этих колонн оставлены две куртины по бокам большой лестницы, спускающейся с площади храма Христа-Спасителя к набережной Москвы-реки. Были высказаны пожелания соорудить эти колонны и в Кремле, и на Тверской ул. Вопрос об этом памятнике вызвал интерес в печати, в различных заседаниях комитетов и обществ, в виду приближающегося столетия Бородинской битвы и целого ряда памятных событий Отечественной войны. Когда догорят свечи и облетят цветы предстоящих празднеств, то волна интереса отхлынет, и снова вопрос о памятнике отойдет в дал времен, до тех пор, когда какой нибудь изследователь снова, пыль веков от хартий отряхнув, не поднимет его к будущим юбилеям. В настоящее время, когда уже известно предположение военного министра поместить Музей 1812 г. в здании Арсенала, вопрос о памятниках из отбитых у неприятеля орудий разрешается сам собой и в интересах ревнителей Московской старины, так как орудия, оставаясь на том же постаменте, на котором пролежали почти сто лет, так же грозно будут охранять будущий Музой 1812 года, как того желали многие прежние конкуренты в своих проектах памятника-столпа. Обращение части Арсенала в Музей, около которого будут лежать снаружи и самые пушки, является наконец осуществлением завета великого Преобразователя России, и такое разрешение вопроса о Музее Отечественной войны и одновременно о памятнике из отбитых орудий нельзя не приветствовать. Может быть, вопрос о прочности стен Арсенала, особенно обращенных к Кремлевской стене вдоль Александровского сада (все еще продолжающих оседать) нескоро разрешится в смысле надежного сохранения этого замечательного в художественном отношении памятника, заложенного 200 лет тому назад; но во всяком случае, к столетию Бородинской битвы, в Кремле возникает новый памятник славы, в котором сольются воспоминания о предках двух наций, столь мужественно дравшихся, а теперь связанных узами дружбы.

Обращение части Арсенала в Музей 1812 года может быть, надолго оставит без осуществления мысль о памятнике из отбитых орудий.

Чтобы будущим изследователям легче было разобраться в истории этого вопроса, не лишнее будет теперь указать о тех семи проектах, которые так или иначе имели целью осуществит желание Радомысла XIX века. Следы этих проектов разбросаны по разным архивам и хранилищам, и некоторые из них, как напр. три проекта, посланные гр. Ф. В. Ростопчиным в Декабре 1812 г. Императору Александру I, не раз ставили в затруднительное положение историков-изследователей. С них я начну. Они описаны в книге A. Н. Оленина, бывшего вице-президента Императорской Академии Художеств (изд. СПБ. 1817): „Опыт о правилах медальерного искусства с описанием проектов медалей на знаменитейшие происшествия с 1812 года по 1816 г. и трех проектов памятника из огнестрельных орудий, отбитых у неприятеля в 1812. A. О." К этой книге приложены и три эскиза. Один представляет тяжелую пирамиду. По характеру расположения орудий эта пирамида похожа на ту колонну неизвестного Немецкого художника, которой эскиз помещен в книге В. А. Петрова: „Орудия, отбитые у неприятеля в 1812 году" (изд. М. 1911 г. Музей 1812 г.). Только верхний ряд гаубиц венчается не обакого, а расходящимся веером малых пушек приподнятых дульными отверстиями немного кверху. На самом верху двуглавый орел со змеем в клюве. У пьедестала одноглавые орлы, скованные цепями. Среди орудий, образующих тело колонны, выглядывают в разные стороны группы пушек в таком сочетании: три, две и одна, опять три, две и одна и т. д. В ростральной колонне Немецкого художника помещено по одной пушке на колесном лафете. Другой проект представляет такую же тяжелую пирамиду-конус, но промежуточные кольца между рядами пушек заменены спиралью с барельефами сражений, на подобие колонны Траяна. Венчается эта вторая колонна фигурою Св. Георгия Победоносца на коне. Третий проект образует колонну, в которой расположение пушек дает всей колонне вид колоссальной пушки, поставленной торелью (т. с. казенной своей частью) на постамент и открывающей свое дуло прямо в небо. Венчается эта колоссальная пушка статуей Архистратига Михаила с приподнятыми крыльями; на постаменте военные атрибуты. Оригиналы этих памятников находятся по всем вероятиям в архиве Императ. Академии Художеств. Так как автор этой книги описывает свои работы, то надо предположить, что и эти проекты памятников принадлежат ему. Кстати замечу, что описанные в этой книге медали на события 1812—1815 годов представляют собою подобную же серию, как и медали гр. Ф. Толстого. Только воины в одежде и вооружении современных эпохе Александра I, тогда как у гр. Ф. Толстого в классическом одеянии. И так появляющаяся часто теперь заставка в военно-исторических книгах и рельеф на жетоне Кружка ревнителей памяти 1812 года и есть одна из групп А. Оленина („Мы все в одну сольемся душу"). Упоминаю об этом, так как не раз приходилось слышать вопрос — „какого художника работа этого барельефа?" Книга А. Оленина имеется в Румянцевском Музее.

Кроме этих трех проектов памятника имеются еще четыре. Три из них описаны в труде В. А. Петрова „Орудия, отбитые у неприятеля в 1812 г." Оригиналы их находятся—неизвестного Немецкого художника у П. И. Щукина, проект Козакова (в красках)—в Архиве Министерства Иностранных Дел. Третий проект В. А. Петрова—в Музее 1812 г. Седьмой проект неизвестного Итальянского художника изображает (так же как и в проекте В. А. Петрова) две колонны на подобие Траяновой и изображен на медных досках храма Христа-Спасителя (коридор с алтарной стороны), на которых представлены Храм Спасителя по проекту архитектора Витберга на Воробьевых горах, и по проэкту арх. Тона. Из разсмотрения всех этих проектов (кроме проекта В. А. Петрова, составленного для комитета по устройству Музея 1812 года, как иллюстрация к докладу) не видно, что была задана тема общая для всех, или же для осуществления мысли Императора Александра I. Взоры всех художников обратились к ростральной колонне Римскому консулу Каю Дуилию, разбившему Карфагенский флот, копия которой стоит в С.-ПБ. близ здания Биржи, или к Траяновой колонне, которую за образец взял и Париж, соорудивший Вандомскую колонну из неприятельских пушек в память великой армии. В начале XIX века во Франции сильно отразилось искусство Рима, и в Париже немало подражаний классическим образцам. Это подражание заметно сказалось и у нас в царствование Императора Александра I. Только пропорции в тех проектах колонн, которые представлены были графом Ф. В. Ростопчиным Государю, сильно грешат против классических пропорций, и потому большинство этих проектов представляется очень тяжелыми и неуклюжими и, может быть, объяснено желанием употребить все 875 орудий в одну колонну. При соблюдении классических пропорций она вышла бы очень высока и представила бы технические трудности для того времен; при понижений колонны она по неволе выходила очень тяжела и некрасива.

Таким образом оригиналы этих проектов разделены между С.-П-бургом и Москвою, как и оригиналы из воска гр. Ф. Толстого, которые находятся частью в Музее Александра III в С.-ПБ., частью в Третьяковской галерее в Москве.

 ________________________________________

Арсенал в наше время

Самую большую коллекцию наполеоновского оружия в мире дважды пытались переплавить – в 1927 и 1932 годах. Не получилось благодаря директору Оружейной палаты. Дмитрий Иванов, предки которого с обеих сторон были героями 1812 года, воскликнул: «Эти пушки для нас важнее памятника Пушкину». Орудия сохранили.

http://tvkultura.ru/article/show/article_id/492

Сегодня вдоль южного и восточного фасадов здания Арсенала расположена музейная коллекция артиллерийских орудий ХVI-ХIХ веков. Здесь находится 14 старинных русских пушек ХVI—ХVII веков, 15 пушек того же времени иноземных мастеров и 754 пушек, мортир, гаубиц, являющихся военными трофеями Отечественной войны 1812 г. Среди них имеются орудия французские, австрийские, прусские, итальянские, испанские, голландские и других стран Европы.

http://www.kreml.ru/visit-to-kremlin/what-to-see/artilleriyskie-orudiya/